Фестиваль в Казани омрачился госпитализацией Юрия Антонова: пульс 38 Поделиться
Музыкальный марафон в Казани подходит к финалу, ожидается еще выступление 73-летней Ирины Аллегровой, а на размашистом гала-вечере с приставкой «ретро» не дождались Юрия Антонова – 80-летнему певцу по пути на репетицию стало плохо, машина развернулась и поспешила в больницу. Говорят, причиной стала плохая погода, низкое атмосферное давление и зарядивший колючий дождь. У певца нарушен сердечный ритм, а пульс балансирует на отметке 38. К моменту подписания номера в печать других новостей о состоянии Юрия Михайловича не поступало, и все желают ему скорейшего выздоровления.
© Andrey Titov/Business Online/Global Look Press
тестовый баннер под заглавное изображение
За себя и «за того парня» таким образом «отдувался» с пятью старыми (т.е. правильнее – ретро) песнями («Дельтаплан», «Казанова», «Светофор зеленый» и пр.) 76-летний Валерий Леонтьев, который выглядел бодрее. Говорят, композитору Игорю Крутому стоило немалых сил уговорить Леонтьева на этот «эппиеренс», поскольку певец официально ушел со сцены, дав к 75-летию прощальные концерты в Москве и заявив, что «старость не красит», поэтому, мол, надо «вовремя уйти». С тех пор артист, давно и намного раньше всех, кого теперь шпыняют за «отъезды», поселившийся во Флориде, выступал в основном на избранных корпоративах в треугольнике Майами-Ницца-Дубай, но вот снизошел до того, чтобы его «дельтаплан все-таки прилетел в Казань». Хотя, тут же оговорился: «Но завтра он снова улетает».
Артист, однако, не то, что тряхнул стариной, а зажег не по-детски. Публика повскакивала с мест, чтобы лучше разглядеть трап, на котором под дождем, но с зонтом и с песней «Дельтаплан» артист подъехал к крытой уже сцене. Высокохудожественный постановочный трюк вызвал ажиотаж у публики, а потом собственно никто так и не сел, потому что, если бы сел, то уже ничего за другими спинами не увидел. Пришлось стоять.
К реакции публики как маркеру, кстати, принято часто аппелировать в дискуссиях на тему творчества и его качества. Даже у профессионалов. Вот, композитор Игорь Матвиенко говорит режиссеру Александру Ревзину, отозвавшемуся фразой «так себе» об опере «Князь Владимир», фрагменты которой были показаны и в Казани: «Вы всё нос воротите, а посмотри, как публика принимает». Публика действительно колотилась в падучей, особенно, когда сам Матвиенко явился на сцене в размалеванном образе колдуна-язычника. На что г-н Ревзин, ни единым мускулом не изменив бесстрастного выражения лица, парировал: «Я же говорю про оперу, а не про то, как ее принимают»…
Тем временем, Валерия Леонтьева после «Маргариты» завалили цветами, он даже пытался приструнить страждущих всучить букетик: «Сейчас все раздадите, а на потом не останется», — мол, впереди еще две песни, просчитав ситуацию, забеспокоился Валерий Яковлевич. И действительно, на двух следующих — «Светофор зеленый» и «Ты меня не забывай» — букетов уже было значительно меньше, и финальное прощание как-то смазалось. Ведущий Андрей Малахов уже со всеми попрощался, и вдруг из-за кулис опять выскочил Леонтьев, крича в спины уходящих зрителей: «Что, еще не всё?». Но было уже всё. Дельтаплан в Майами нетерпеливо помахивал крыльями…
***
На самом деле подлинными контрапунктами казанского фестиваля стали два других события, и оба – оглушительных: падение на сцене Филиппа Киркорова и восторженная, с вставанием зала в едином трепетном порыве, как во времена съездов КПСС при встрече партийных вождей, а также пронзительная овация, с которой зрители провожали Лолиту. Далее по порядку.
Падение Киркорова телезрители не увидели, но зато видели счастливые зрители в зале, и, конечно, об этом прочитали все, кто мало-мальски владеет грамотой. «Молнии» в Интернете, включая сайт «МК» в минувшую пятницу, разнесли скандальную весть по миру не только в мельчайших подробностях, но и с перечислением различных версий произошедшего. В деталях повторяться уже нет смысла, отметим только главное.
На песне «Фиолетовая вата» на открытии фестиваля Киркоров, встав на первую ступеньку передвижной лестницы, которая вела, разумеется, к трону, потерял равновесие и рухнул на пол. В отличие от майского полета в Петербурге на бутафорском микрофоне с пиротехникой, что привело к ожогу руки, это падение обошлось, к счастью, без травм и увечий, балеруны быстро вернули работодателя в вертикальное положение, и он продолжил задорно петь.
Наблюдатели разделились в предположениях. Одни посчитали все это придуманным заранее трюком – мол, чтобы опять все говорили только о нем. Другие сердобольно хватались за сердце, приняв все на веру. Причем, в доверительных разговорах с «ЗД» приближенные к «телу» люди уверяли, что все было взаправду, «зуб даю».
Не берясь судить да рядить, поскольку никто не знает, что на самом деле было, в том числе в голове у Киркорова, можно только отметить, что его несомненным качеством всегда была способность убедительно пудрить мозги не только публике и посторонним, но, порой, и самым посвященным, даже близким людям – причем, настолько убедительно, что даже они поверят во все. Достаточно вспомнить его бывшую жену, которую Фил умудрился водить за нос аж одиннадцать лет «совместной» жизни.
***
Кстати, о бывшей жене. Шекспир писал про «тень отца Гамлета». Над «Новой волной» явно витала тень Живой легенды.
Первый же конкурсный день с программой «Хит своей страны» начался выступлением москвички Маши Фей с кавером на песню «Мадам Брошкина». Исполнение, обработка и концептуальное прочтение известной песни у конкурсантки вышли весьма заметными – трагикомическую зарисовку она переосмыслила исключительно в драматическом и очень пронзительном ключе, исполнила и сыграла на достойном профессиональном уровне. Председатель жюри, композитор Игорь Крутой так и сказал на всю страну: «Перепеть песни великой певицы Аллы Борисовны очень не просто, но вам это удалось», — и поставил Маше высшую оценку 10 баллов.
Крутому, казалось, вторил уже оправившийся после падения Филипп Бедросович, тоже воссевший в жюри. Он поблагодарил Машу за то, что «этой прекрасной песней», которая у нее «здорово получилась», она ему «напомнила молодость», но после всех славословий взял и поставил… утешительную восьмерку. Опять же, кто скажет, какая кракозябра роилась в этот момент в его голове?
При этом Фил открыл один из концертов шлягером «Зайка моя», которому исполнилось 30 лет, и во всю глотку декламировал в зал, который от души подпевал и хлопал: «Ты – Пугачева, я – Киркоров», — а пробегая мимо «ЗД», гордо сообщил, что «всех послал куда подальше», потому что его «душили, чтобы не пел эту песню».
Ну, и, конечно, бесподобные «А-Студио», которые любой свой трек превращают в эстетское изящество, в очередной (и который уже раз) завели зал давно известной бронебойно-танцевальной перепевкой хрестоматийной пугачевской «Так же, как все» и были награждены благодарной овацией зала.
***
Тем временем, оглушительный триумф Лолиты стал, в свою очередь, неожиданностью и сюрпризом, поскольку назвать артистку хедлайнером текущего саундтрека времени, если и можно, то с большими оговорками. На вечере премьер артистка виновато сообщила зрителям, что все ее премьеры будут только осенью, и исполнила песню «Раневская», которая была премьерной аж в 2018 г. И казалось бы, кому все это нужно?
И не то, что она пела, как тогда, размашисто и красочно, а, скорее, декламировала, не очень заботясь о нотах, но в этой декламации сыграла такую боль, поднялась на такую драматическую высоту и погрузилась в такие глубины исповедальности, что обомлевший зал, затаив сперва дыхание, чтобы не пропустить ни единого лолиного всхлипа и хрипа, вскочил на ноги после финального аккорда и устроил долгую и громоподобную овацию, которых в истории «Новой волны» было не так уж и много. Лица зрителей излучали феноменальный восторг, а в глазах читалось обожание и стояли слезы. В этой реакции смешалось и читалось многое: неподдельное восхищение и сострадание – к образу, к певице, ее воплотившему, к судьбе самой певицы, ее борьбе и преодолению, которые, опять же, на глазах у публики превратились в своеобразный и драматический саундтрек времени.
Ведущий вечера актер Сергей Бурунов, сам непревзойденный лицедей, не мог сдержать эмоций: «Великолепная актриса, которая трогает до глубины души».
***
Но кроме Филиппа и Лолиты публика в Казани увидела и услышала, конечно, и много чего другого.
Полина Гагарина и Дима Билан вместе с оркестром, хором и Игорем Крутым за роялем пели на итальянском языке богато инкрустированный кроссовер Settimo Segillo и почти добрались до оперных высот, а в другой вечер Билан напомнил своего «Ночного хулигана», с которым когда-то ступил на тропу к музолимпу, настолько мощной постановкой и экспрессией, что на этом фоне померкли многие премьеры. Ани Лорак выехала на «Такси» с плохо скрываемой претензией на статус очередного хита, перепев попутно многое из былого багажа, включая убойный дуэт «Зеркало» с Григорием Лепсом. Пелагея голосила, как могла, «Ой, да не вечер». Сама еще недавно конурсантка Люся Чеботина вовсю жюрила и исполнила с Алексеем Воробьевым ретро-романтический дуэт «Ты не один»; Николай Басков давал жару с молодыми танцовщицами; Артур Пирожков отплясывал в костюме цвета ядреной фуксии…
Кто-то был голосистым, кто-то модным, кто-то танцевальным, кто-то нелепым, как пятиконечная звезда на одной из башен древнего Казанского кремля. Кто-то брюзжал: «Десятилетиями одни и те же физиономии, где новые лица?» — неистребимые любители поворчать – всегда, везде, по любому поводу и без него. При этом некоторые из «всё тех же лиц» поднимали зал на ушли, как тот же Валерий Леонтьев, Ирина Аллегрова или Татьяна Буланова, которая оказалась на «Волне» впервые за 20 лет со своего прошлого появления в 2005 году.
Несмотря на все «ретро» и превалирующее нежелание т.н. «массового потребителя» смотреть в будущее, видны попытки и барахтаться. В программах все-таки звучали свежие мелодии и тексты, булькали разные аранжировки, придумывались концертные номера, а на конкурсе соревновались «молодые таланты», из которых иногда вырастают даже большие звезды – как было, например, с Биланом, Лазаревым, Стоцкой, Гагариной, Бусулисом, Нюшей и другими…
Да, некоторые падали на сцену. Но поднимались, а не проваливались куда-нибудь в Геенну Огненную. По крайней мере, пока…
