Кто в Пакистане хочет независимости и как их за это наказывают

История притеснений национальных и религиозных меньшинств в Пакистане началась не вчера. Годами пакистанцы отстаивают свои права всеми доступными способами, несмотря на то, что сегодня за это можно поплатиться свободой или даже жизнью. Недовольство населения постепенно трансформировалось в сепаратизм.

18 июля 2017 года сотни протестующих прошли маршем по Хайдарабаду — второму по величине городу Синда, — требуя независимости синдхов, отделения пакистанской провинции и освобождения политических активистов, похищенных и насильственно удерживаемых армией и межведомственной разведкой (ISI).

Ядром протеста были члены запрещенной в Пакистане политической группы Jeay Sindh Muttahida Mahaz (JSMM), мечтающие об образовании Синдхудеша — буквально страны синдхов.

Немного о JSMM

Партия была основана в 2000 году синдхами-националистами, ранее входившими в другое похожее движение Jeay Sindh Qaumi Mahaz (JSQM). Лозунг JSMM  — «Синдхудеш — это судьба». И вот уже много лет активисты борются за синдхскую автономию. С 2013 года Исламабад официально объявил JSMM террористической организацией. При этом основатель и нынешний председатель партии Шафи Мухаммад Бурфат уже больше 20 лет живет в изгнании.

Члены JSMM постоянно становятся жертвами преследований и гонений. Сотни активистов в Синде просто исчезли. Многих затем находили мертвыми — судя по состоянию тел, людей несколько дней истязали.

Часто Исламабад обвиняет движение за независимость Синда в связях с Индией. Так, недавно особое внимание СМИ уделили митингу в городе Санна, где в толпе протестующих были подняты портреты индийского премьер-министра Нарендры Моди. Однако вместе с ними митингующие также держали портреты других мировых лидеров — президента Франции Эммануэля Макрона, канцлера ФРГ Ангелы Меркель, президента США Джо Байдена и так далее. Из этого следует только один вывод: иногда плакат — это всего лишь плакат.

Исторические корни синдхского вопроса

Когда британцы покинули Индию, оставив за собой два отдельных государства — Индию и Пакистан, — Синд стал частью последнего по условиям Лахорской резолюции от 1940 года. Однако описанные в договоре условия так и не были выполнены, в связи с чем жители Синда считают, что имеют полное право выйти из состава Пакистана.

Охота на белуджей

Карима Белудж была одной из самых активных и известных пакистанских правозащитниц. Она выступала за независимость другой провинции — Белуджистана. BBC даже включила ее в рейтинг «100 влиятельных и вдохновляющих женщин мира».

22 декабря 2020 года тело Белудж было найдено на набережной недалеко от центра Торонто — туда она бежала в 2015-м после того, как ей и ее семье стали поступать угрозы. Канадской полиции так и не удалось выяснить, что произошло с активисткой, однако на родине уверены: до нее добралась пакистанская разведка.

Смерть женщины спровоцировала очередную волну протестов. Так, в городе Турбат (провинция Белуджистан) сотни демонстрантов с портретами Каримы вышли на улицы, требуя отделения от Пакистана, а также обвиняя правительство страны в хладнокровном и варварском убийстве правозащитницы.

По словам бывшего спикера ассамблеи провинции Белуджистан Вахида Белуджа, Карима была голосом угнетенного белуджского народа.

«Она была самым яростным критиком пакистанских вооруженных сил и их политики геноцида, которую они проводят в нашей провинции»,  — заявлял Вахид. — «Пакистанская межведомственная разведка постоянно запугивала ее. Они доставали ее даже в Канаде, отправляя сообщения с угрозами. В этих сообщениях говорилось, что, если она не прекратит свою деятельность, членов ее семьи убьют. Увы, это были не пустые угрозы. Дядя Каримы был арестован вскоре после ее отъезда из страны. Его подвергли ужасным пыткам, а затем казнили. Пакистанские эскадроны смерти постоянно выслеживают и убивают наших лидеров и активистов. Мы не можем исключить и то, что смерть Каримы – это их рук дело».

Мнение эксперта

«Когда британцы раскололи Индию в 1947 году, они делали ставку только на индусов и мусульман. И никто не задумывался, что в регионе есть еще и представители других конфессий. Например сикхи. Граница как раз прошла по их территории. Вот и оказался один народ в двух странах, — рассказал ФАН журналист, востоковед-индолог Вадим Арутюнов. — При этом с белуджами ситуация ещё плачевнее, чем с сикхами — по той причине, что последние пока держатся и могут за себя постоять за счёт своей диаспоры. Белуджи живут более обособленно и беднее сикхов.

По словам эксперта, внешне Исламабад пытается пропагандировать принципы равенства и защиты интересов национальных меньшинств. На деле же малые народы все равно чувствуют себя ущемленными по сравнению с пакистанскими мусульманами.

«В основном это касается экономического положения нацменьшинств Пакистана. Страна сама по себе небогатая, и все лучшее достается титульной нации. Что позволительно высшим сословиям (в нашем случае мусульмане-паки, говорящие на урду), не позволительно сикхам, которые и говорят на синдхи и веры не той. Например, молодому сикху сложно поступить в ВУЗ без взяток. Они стараются учиться за рубежом. Да и смотрят на молодых сикхов как на потенциальных сепаратистов», — признает Арутюнов.