Ничего невозможного нет, если политическое решение будет принято Поделиться
В последние дни то один, то другой политик предлагает конфисковывать имущество тех, кто уехал из России после начала специальной военной операции и критикует из-за границы действия российских властей. Время от времени появляются не подтвержденные официально слухи о якобы идущей подготовке соответствующих инициатив, которые вот-вот будут внесены в Госдуму и наверняка приняты. Но законопроектов пока нет, а реализовать мечту жаждущих отобрать все у не вполне лояльных граждан юридически не так просто, как многим кажется. «МК» попробовал разобраться, почему.
13 января спикер Госдумы в своем телеграм-канале обрушился на тех уехавших, кто осуждает действия российских властей, и при этом, как пишет спикер, «безбедно» живет, сдавая в аренду свое жилье в России, получает здесь гонорары. Предложение у спикера такое: осуждать таких россиян по уголовным статьям, карающим за призывы к экстремизму, реабилитацию нацизма или дискредитацию Вооруженных сил, дополнив «соответствующие статьи УК пунктом о конфискации у негодяев имущества в РФ». Из этого поста следует, что достаточно незначительных изменений в УК — и проблема будет решена. Глава Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству Андрей Клишас почти сразу же (и тоже в своем телеграм-канале) прокомментировал предложение спикера Госдумы так: «без серьезных поправок в Уголовный кодекс — никак. Покинуть страну — не преступление».
Для того, чтобы понять, насколько легко и как можно реализовать намерения сторонников конфискации, сначала стоит заглянуть в тот самый Уголовный кодекс.
Такого вида наказания, как «конфискация имущества», в нём сейчас нет вообще. Правда, в разделе под названием «Иные меры уголовно-правового характера» про конфискацию всё-таки говорится — наряду с принудительным лечением или судебным штрафом. «Принудительное и безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства» имущества может применяться только на основании обвинительного приговора суда, говорится здесь.
В каких случаях?
Во-первых, если речь идет о деньгах, ценностях или ином имуществе, движимом или недвижимом, «полученном в результате совершения преступлений», предусмотренных более чем восьмьюдесятью статьями УК. Например, убийство с отягчающими обстоятельствами: если убийца получил какую-то материальную выгоду, он её лишается. Или похищение человека — полученные в качестве выкупа деньги тоже конфискуют, если найдут. Попасть под конфискацию можно и за незаконный оборот алкоголя, наркотиков, лекарственных веществ, и за легализацию незаконно добытых средств, и за изготовление и оборот поддельных денег, незаконный экспорт некоторых товаров, контрабанду, вовлечение в проституцию, изготовление и продажу порнографии, незаконный отлов и продажу краснокнижных животных, злоупотребление должностными полномочиями, взяточничество, подкуп или принуждение к даче показаний, изготовление и оборот поддельных акцизных марок, и т.д., и т.п.
Есть в перечне допускающих конфискацию и экстремистские преступления вроде призывов к сепаратизму или экстремистской деятельности в широком смысле этого слова, и террористические преступления, и госизмена, и шпионаж, и наемничество… Но отбирать принудительно у признанных виновными по этим составам можно по нынешним законам лишь то, что нажито в результате совершения преступления.
Во-вторых, разрешена конфискация денег и ценностей, которые были орудием или средством совершения преступлений. Например, совсем недавно специально прописали возможность конфискации автомобилей, которыми управляли нетрезвые граждане, ранее уже наказанные за «пьяную езду» в административном или даже уголовном порядке, но не угомонившиеся.
Есть, правда, ещё пункт, который разрешает конфискацию «денег, ценностей и иного имущества, используемых или предназначенных для финансирования терроризма, экстремистской деятельности, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации)»…
Первый замглавы думского Комитета по госстроительству и законодательству, бывший замглавы прокурора города Москвы Юрий Синельщиков (КПРФ) в разговоре с «МК» признал, что реализовать идею конфискации у уехавших, что-то не то говорящих или пишущих не так-то просто: «чтобы ввести конфискацию именно для уехавших и за слова, надо менять концепцию уголовного права, вносить в УК серьезные изменения». Если, скажем, хочется сделать конфискацию наказанием, надо прописать в УК, как было в советские времена, что конфискация как мера наказания возможна наряду с лишением свободы даже за некорыстные преступления, если они тяжкие или особо тяжкие.
Если же просто включить статьи про дискредитацию ВС или фейки об армии в вышеупомянутый перечень допускающих такую меру уголовно-правового воздействия, как конфискация, то следствию придется доказывать, что квартира в Москве добыта в результате дискредитации, а деньги на счетах в российских банках получены преступным способом — или используются для совершения преступлений.
А как в таком случае отделить остающихся в России и попавших под уголовное преследование по статье о дискредитации армии или о реабилитации нацизма от совершивших то же самое, но уехавших? Для одних — одно наказание, для других — другое? Вопрос не праздный.
В любом случае сначала надо будет возбудить уголовное дело, провести расследование, осудить человека (очно или заочно), доказав его вину в суде. «Даже если конфискацию сделать отдельным видом наказания, принципиальным будет наличие какого-то состава преступления, потому что просто уехавший считаться преступником не может, это нас вся мировая общественность на смех поднимет»,- говорит г-н Синельщиков. Можно придумать, конечно, какой-то специальный состав преступления — вроде новой статьи УК о дискредитации власти лицом, находящимся за рубежом, но, по словам депутата, «это будет очень искусственное построение».
С другой стороны, есть же в России и неуголовная конфискация денег, имущества и ценностей — Гражданский кодекс допускает такое в отношении некоторых категорий должностных лиц в случае обнаружения превышения расходов над легальными доходами семьи. В конце 2022 года генпрокурор Игорь Краснов говорил, что только за последние три года сумма удовлетворенных судами требований прокуроров об изъятию не подтвержденного легальными доходами имущества достигла почти 200 млрд.рублей… Нельзя ли принять какой-то закон, который и без внесения изменений в УК пропишет аналогичную схему для говорящих, с точки зрения властей, «не то» уехавших?
«Наверное, можно что-то придумать, если кто-то стукнет кулаком по столу и топнет ногой по полу, и прикажет «пиши». Посидят люди пару ночей и что-то там напишут… Но я лично не знаю, как это написать, не смог бы»,- признал г-н Синельщиков.
Другой вопрос — зачем и почему эта тема вообще сейчас возникла. Политолог Михаил Виноградов полагает, что речь идет о «попытках идеологической радикализации общества через предписывание гражданам обязанности поддерживать военные действия», причем «радикал-лоялистам важно показать, что система не бездействует по отношению к критикам и может позволить себе выход за конституционные и законодательные рамки ради дела». Но с другой стороны, сказал «МК» г-н Виноградов, «очевидна и сомнительность такой точки зрения, и контраст между декларируемым радикализмом по борьбе с врагами и реальной умеренностью общества и элиты».
Политолог Константин Калачев в разговоре с «МК» тоже высказался в пользу того, что «доминирующего запроса на репрессии и экспроприацию в стране нет». Инициативы вроде конфискации имущества уехавших, конечно, «способствуют расколу общества, усиливают конфликтность и нетерпимость, но пока не находят поддержки ни в Кремле, ни у большинства граждан», уверен он.
